Всё, что нас не убивает - впоследствии очень сильно об этом жалеет©
Название:Фарфоровая стать
Автор: Kawaakari Tsukiko
Фендом: D. Gray-man
Жанр: Гет, Слэш (яой), Философия, Songfic
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Аллен Уолкер, Юу Канда, Лави , Линали Ли, Роад Камелот.
Статус: закончен
Размер: мини
Размещение: строго запрещено
Дисклеймер: все позаимствовано
Предупреждение: Смерть персонажа, OOC
Саммари: Такова эта жизнь. Главное не нарушать правила. Ночью не снимай маску, не оголяй себя дневного. Чтобы ты ни делал, никто не должен знать кто ты при свете дня. Ничего сложного.
От автора: Сожалею, что ООС столь велик, но как-то иначе не получилось.
Песня-вдохновитель: Канцлер Ги – Письмо тирана Римини Папе Римскому. Точнее, не столько песня, сколько пара ее строк.
читать дальше
Тихий шелест листвы, теряясь в мелодичных звуках флейт и скрипок, охватывает округу. Сияя множеством холодных огней, праздные аллеи встречают своих гостей. Очередная ночь спустилась тихой поступью, калейдоскопом фальшивых лиц и шорохом изысканных одежд пестрящих многообразием цветов, все меняя до неузнаваемости.
Днем Столица отличается от себя ночной, как и положено дню отличаться от ночи. Ночь – это время загадок и тайн. Приятная ложь и новая жизнь. Здесь нет тебя настоящего: твое лицо – фарфоровая маска, а тканевая обертка определяет роль. Наскучивший сценарий исчезает, как только наступает день. Днем та же игра, но публике известны актеры. Столица рада всем, в любое время суток.
- Это не правильно! Как такое может быть? – Молодой парень, облаченный в кипельно белые одежды, остановившись, поправил на лице клоунскую маску.
- Такова эта жизнь. Главное не нарушать правила. – Девушка, что сопровождала его, остановилась рядом и, расправив складки брошенного в пол подола, раскрыла веер. – Ночью не снимай маску, не оголяй себя дневного. Чтобы ты ни делал, никто не должен знать кто ты при свете дня. Ничего сложного.
- И кто ты сегодня?
- Как и всегда – обольстительница. – Она тихонько засмеялась, прикрыв лицо веером. Клоун улыбнулся ее словам, глядя на обрамленный кружевом фарфор, скрывающий лицо девушки. Так уж вышло, что ее дневное обличие он знал и знал весьма неплохо. Он с уверенностью мог сказать, что она мила, дружелюбна и для многих желанна. Наряд из другой жизни красил ее, привнося толику загадочности. Девушка преображалась, окунаясь в изумрудную личину своих парадных одежд.
- Значит, ты определилась с ролью?
- Я не выбирала новую роль. Я – это я. По сути, меняется лишь то, что сейчас надето на мне и мое окружение. Я же остаюсь собой. Окружающие выбирают кем тебя видеть, ты же, лишь подыгрываешь им. Все просто.
- Но зачем тебе это? – Клоун с интересом посмотрел на свою спутницу, что не сводила взгляда с парадного входа.
- Я здесь, потому что хочу этого. Пойми, это добровольно. Ты сам выбираешь в какое время суток тебе жить, но ты не в праве выбрать когда тебе умереть. Таковы правила. Нарушение правил карается смертью. Когда-то и я пришла сюда впервые, точно так же как и ты, но после встречи с ним я не хочу отсюда уходить. Это мой выбор.
- С Ним?
- Да. - Она загадочно улыбнулась и немного помолчав, добавила. - Он Кролик, что приносит мне счастье. А теперь извини меня, кажется, он меня уже заждался.
- Конечно. - Клоун проводил свою знакомую взглядом. Когда она ступила на крыльцо, усыпанное опавшими лепестками вьючного убранства сковавшего каменные колонны, путь ей преградил высокий парень. Приглядевшись к нему, удалось рассмотреть кроличье обличие, коим являлась фарфоровая преграда, скрывающая его личность от окружающих. Кролик, что-то сказав, отвесил поклон в знак приветствия своей изумрудной принцессе. Ночь, уготовившая им новую встречу, зажглась новыми огнями, рассыпая по небесному полотну звезды.
- Все же, ночь не моя соратница. - Прихватив полы плаща, что путался в ногах, Клоун развернулся, намереваясь вернуть себя прежнего и покинуть непривычное ему обиталище. Путь не был длинным. Он окончился спустя пару шагов.
- Клоун. – Насмешливо раздалось над ухом.
- Это маска Жизни. – Отозвавшись, парень отступил назад и посмотрел на свою преграду. - Жнец?
- Это маска Ночи. – Вторя ему, усмехнувшись, ответил незнакомец.
- Оно и видно. – Полушепотом, оглядев незнакомца, сказал Клоун. Неудивительно, что при взгляде на парня, облаченного в черные одежды и плащ с глубоким капюшоном, чьим лицом предстала абсолютно белая, без намека на эмоцию, скрывающая все лицо, маска, он принял его за несущего смерть жнеца.
- Платой станет жизнь.
Прозвучавшие слова, выдернули Клоуна из размышлений, и он поспешил переспросить: Платой?
- За ущерб. – Жнец, вытянув руку вперед, продемонстрировал незадачливому собеседнику опустевший его стараниями бокал и ранее содержащийся в нем напиток, что после столкновения омыл обувь.
- Каюсь, - Клоун осмотрел результат своей невнимательности - грешен.
- Я не исповедую.
- Но, верно, шутишь?
- Отнюдь.
- И как же ты отнимаешь жизнь?
Столица рада всем, в любое время суток. Здесь нет принуждения. Важно лишь собственное желание. Лишь ты решаешь, в какое время суток жить. Когда же стоит распрощаться с жизнью – решат за тебя. Дневная Столица столь отлична от Ночной, как две разные жизни, что невозможно слить воедино. Как небо и земля, что соприкасаются лишь на горизонте.
Каждая ночь, как новая жизнь – можно играть разные роли, вживаться в отличные друг от друга образы. Заводить новые знакомства и не встречать старых знакомых. А можно отдаться, растворяясь друг в друге без остатка, и жить, с замиранием сердца ожидая новой встречи, тая надежду, что фарфоровый лик останется прежним, что его обладатель не сменит роль.
Томные, жаркие ночи. Мятые простыни, шумные вздохи. Ласкающий разгоряченное тело ветер, проникающий в открытое настежь окно. Едва ощутимые касания грубых ладоней бледной кожи. Блики, что роняет луна, ловя свое отражение на фарфоровых лицах. Рассыпанные по подушкам локоны темных и светлых волос. Пошлые стоны, телесные отметины. Тихий скрип мебели. Пустые бокалы. Таящий лед, рисующий мокрые дорожки на разгоряченных телах. Учащенное дыхание, рваный ритм. Грубые толчки и крики наслаждения. Звуки музыки, что доносятся из общественной залы. Приглушенный рык, протяженный стон и залитая спермой постель. Почти нежные объятия и неловкое молчание. Это жизнь их ночной Столицы – Жнеца и отдавшего ему свою жизнь Клоуна.
Сегодня они молчат дольше обычного. Жнец, наслаждаясь тишиной, прикрыл глаза, и откинулся о кроватную спинку. Клоун, устроившись рядом удобнее, касаясь крепкого торса оголенной спиной, продолжал смотреть на небо, на котором начали гаснуть звезды. Стоило ему выбрать своей целью маленький сияющий огонек, как он тут же потухал, не оставляя и следа своего былого великолепия. Складывалось впечатление, словно это он заставляет их меркнуть, приближая рассветные часы.
Молчание оборвалось в момент, когда у Клоуна лопнуло терпение, словно натянутая струна скрипки поющей в главной зале: Быть любовниками не зная друг друга. Догадываться о том, кто ты есть, и ненавидеть тебя при свете дня, а под покровом ночи вновь «умирать» в твоих объятиях. Это правильно? – Он повернулся лицом к Жнецу, глядя в синие, словно раскинувшееся над ними ночное небо, глаза, что укоризненно смотрели на него сквозь прорези фарфорового щита. - Сомневаюсь. – Он огладил пальцами края неприветливой маски. Ответом на его действия послужил недовольный рык. – И не говори, что нельзя! - Он скользнул руками вниз, едва касаясь пальцами кожи, очертил дорожку и, остановился на груди, принимаясь обводить контур татуировки. Жнец молчал. Он всегда был немногословен, но это не мешало Клоуну понимать его. - Я слышал о правилах.
- Ослушание приравнивается к смерти. – Перехватив запястья парня, монотонно проговорил Жнец, заведомо зная, что спорить не имеет никакого смысла - Клоун упрям, но промолчать он тоже не мог, хоть и понимал, к чему это ведет.
- Ты не похож на тех, кто прислушивается к кому-либо и следует правилам. – Поочередно коснувшись губами тыльной стороны ладони обеих рук, что оставались сомкнутыми на его запястьях, он замер в ожидании ответа.
- А так же не ищу бесславной кончины.
- В этом мире нечем прославиться – он закрыт для нас. Каждый раз мы видим лишь его фасад. Я собираюсь уйти отсюда, но хочу, чтобы ты пошел со мной. – Клоун, не получив сопротивления, почувствовал как запястья обрели свободу. Еще раз, взглянув в лицо Ночи, он мягко улыбнулся, готовый принести в уплату жизнь. – Я буду первым. – Развязав свою маску, которая тут же треснула, рассыпавшись в пыль, Клоун стянул с лица Жнеца фарфор…
Сидя на подоконнике и размахивая розовым зонтиком, Мечта Ноя, печально смотрела на лежащих перед ней без сознания экзорцистов. Только что, ее иллюзия рассыпалась, разлетевшись на мелкие кусочки, словно хрустальный шар с заточенными в нем мечтами. От этого становилось грустно. Хотя, на самом деле, ее не волновало, ни что станет с этот плаксивой девчонкой, ни судьба рыжего Историка, а обладателю Шести иллюзий она искренне желала смерти. Только Коронованный Клоун был ей интересен. Она вновь посмотрела на парня с седыми волосами и, отметив тот факт, что даже сейчас он крепко сжимает руку мечника, отвернувшись в сторону, прошептала: Почему же, даже в моих иллюзиях, ты выбираешь его?
Автор: Kawaakari Tsukiko
Фендом: D. Gray-man
Жанр: Гет, Слэш (яой), Философия, Songfic
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Аллен Уолкер, Юу Канда, Лави , Линали Ли, Роад Камелот.
Статус: закончен
Размер: мини
Размещение: строго запрещено
Дисклеймер: все позаимствовано
Предупреждение: Смерть персонажа, OOC
Саммари: Такова эта жизнь. Главное не нарушать правила. Ночью не снимай маску, не оголяй себя дневного. Чтобы ты ни делал, никто не должен знать кто ты при свете дня. Ничего сложного.
От автора: Сожалею, что ООС столь велик, но как-то иначе не получилось.
Песня-вдохновитель: Канцлер Ги – Письмо тирана Римини Папе Римскому. Точнее, не столько песня, сколько пара ее строк.
читать дальше
Если делать Вам нечего, бедный мой друг, приезжайте ко мне, скрывши масками лица,
В карнавальном огне, в наслаждении мук, так придется мне Вас поучить веселиться! ©
В карнавальном огне, в наслаждении мук, так придется мне Вас поучить веселиться! ©
Тихий шелест листвы, теряясь в мелодичных звуках флейт и скрипок, охватывает округу. Сияя множеством холодных огней, праздные аллеи встречают своих гостей. Очередная ночь спустилась тихой поступью, калейдоскопом фальшивых лиц и шорохом изысканных одежд пестрящих многообразием цветов, все меняя до неузнаваемости.
Днем Столица отличается от себя ночной, как и положено дню отличаться от ночи. Ночь – это время загадок и тайн. Приятная ложь и новая жизнь. Здесь нет тебя настоящего: твое лицо – фарфоровая маска, а тканевая обертка определяет роль. Наскучивший сценарий исчезает, как только наступает день. Днем та же игра, но публике известны актеры. Столица рада всем, в любое время суток.
- Это не правильно! Как такое может быть? – Молодой парень, облаченный в кипельно белые одежды, остановившись, поправил на лице клоунскую маску.
- Такова эта жизнь. Главное не нарушать правила. – Девушка, что сопровождала его, остановилась рядом и, расправив складки брошенного в пол подола, раскрыла веер. – Ночью не снимай маску, не оголяй себя дневного. Чтобы ты ни делал, никто не должен знать кто ты при свете дня. Ничего сложного.
- И кто ты сегодня?
- Как и всегда – обольстительница. – Она тихонько засмеялась, прикрыв лицо веером. Клоун улыбнулся ее словам, глядя на обрамленный кружевом фарфор, скрывающий лицо девушки. Так уж вышло, что ее дневное обличие он знал и знал весьма неплохо. Он с уверенностью мог сказать, что она мила, дружелюбна и для многих желанна. Наряд из другой жизни красил ее, привнося толику загадочности. Девушка преображалась, окунаясь в изумрудную личину своих парадных одежд.
- Значит, ты определилась с ролью?
- Я не выбирала новую роль. Я – это я. По сути, меняется лишь то, что сейчас надето на мне и мое окружение. Я же остаюсь собой. Окружающие выбирают кем тебя видеть, ты же, лишь подыгрываешь им. Все просто.
- Но зачем тебе это? – Клоун с интересом посмотрел на свою спутницу, что не сводила взгляда с парадного входа.
- Я здесь, потому что хочу этого. Пойми, это добровольно. Ты сам выбираешь в какое время суток тебе жить, но ты не в праве выбрать когда тебе умереть. Таковы правила. Нарушение правил карается смертью. Когда-то и я пришла сюда впервые, точно так же как и ты, но после встречи с ним я не хочу отсюда уходить. Это мой выбор.
- С Ним?
- Да. - Она загадочно улыбнулась и немного помолчав, добавила. - Он Кролик, что приносит мне счастье. А теперь извини меня, кажется, он меня уже заждался.
- Конечно. - Клоун проводил свою знакомую взглядом. Когда она ступила на крыльцо, усыпанное опавшими лепестками вьючного убранства сковавшего каменные колонны, путь ей преградил высокий парень. Приглядевшись к нему, удалось рассмотреть кроличье обличие, коим являлась фарфоровая преграда, скрывающая его личность от окружающих. Кролик, что-то сказав, отвесил поклон в знак приветствия своей изумрудной принцессе. Ночь, уготовившая им новую встречу, зажглась новыми огнями, рассыпая по небесному полотну звезды.
- Все же, ночь не моя соратница. - Прихватив полы плаща, что путался в ногах, Клоун развернулся, намереваясь вернуть себя прежнего и покинуть непривычное ему обиталище. Путь не был длинным. Он окончился спустя пару шагов.
- Клоун. – Насмешливо раздалось над ухом.
- Это маска Жизни. – Отозвавшись, парень отступил назад и посмотрел на свою преграду. - Жнец?
- Это маска Ночи. – Вторя ему, усмехнувшись, ответил незнакомец.
- Оно и видно. – Полушепотом, оглядев незнакомца, сказал Клоун. Неудивительно, что при взгляде на парня, облаченного в черные одежды и плащ с глубоким капюшоном, чьим лицом предстала абсолютно белая, без намека на эмоцию, скрывающая все лицо, маска, он принял его за несущего смерть жнеца.
- Платой станет жизнь.
Прозвучавшие слова, выдернули Клоуна из размышлений, и он поспешил переспросить: Платой?
- За ущерб. – Жнец, вытянув руку вперед, продемонстрировал незадачливому собеседнику опустевший его стараниями бокал и ранее содержащийся в нем напиток, что после столкновения омыл обувь.
- Каюсь, - Клоун осмотрел результат своей невнимательности - грешен.
- Я не исповедую.
- Но, верно, шутишь?
- Отнюдь.
- И как же ты отнимаешь жизнь?
Столица рада всем, в любое время суток. Здесь нет принуждения. Важно лишь собственное желание. Лишь ты решаешь, в какое время суток жить. Когда же стоит распрощаться с жизнью – решат за тебя. Дневная Столица столь отлична от Ночной, как две разные жизни, что невозможно слить воедино. Как небо и земля, что соприкасаются лишь на горизонте.
Каждая ночь, как новая жизнь – можно играть разные роли, вживаться в отличные друг от друга образы. Заводить новые знакомства и не встречать старых знакомых. А можно отдаться, растворяясь друг в друге без остатка, и жить, с замиранием сердца ожидая новой встречи, тая надежду, что фарфоровый лик останется прежним, что его обладатель не сменит роль.
Томные, жаркие ночи. Мятые простыни, шумные вздохи. Ласкающий разгоряченное тело ветер, проникающий в открытое настежь окно. Едва ощутимые касания грубых ладоней бледной кожи. Блики, что роняет луна, ловя свое отражение на фарфоровых лицах. Рассыпанные по подушкам локоны темных и светлых волос. Пошлые стоны, телесные отметины. Тихий скрип мебели. Пустые бокалы. Таящий лед, рисующий мокрые дорожки на разгоряченных телах. Учащенное дыхание, рваный ритм. Грубые толчки и крики наслаждения. Звуки музыки, что доносятся из общественной залы. Приглушенный рык, протяженный стон и залитая спермой постель. Почти нежные объятия и неловкое молчание. Это жизнь их ночной Столицы – Жнеца и отдавшего ему свою жизнь Клоуна.
Сегодня они молчат дольше обычного. Жнец, наслаждаясь тишиной, прикрыл глаза, и откинулся о кроватную спинку. Клоун, устроившись рядом удобнее, касаясь крепкого торса оголенной спиной, продолжал смотреть на небо, на котором начали гаснуть звезды. Стоило ему выбрать своей целью маленький сияющий огонек, как он тут же потухал, не оставляя и следа своего былого великолепия. Складывалось впечатление, словно это он заставляет их меркнуть, приближая рассветные часы.
Молчание оборвалось в момент, когда у Клоуна лопнуло терпение, словно натянутая струна скрипки поющей в главной зале: Быть любовниками не зная друг друга. Догадываться о том, кто ты есть, и ненавидеть тебя при свете дня, а под покровом ночи вновь «умирать» в твоих объятиях. Это правильно? – Он повернулся лицом к Жнецу, глядя в синие, словно раскинувшееся над ними ночное небо, глаза, что укоризненно смотрели на него сквозь прорези фарфорового щита. - Сомневаюсь. – Он огладил пальцами края неприветливой маски. Ответом на его действия послужил недовольный рык. – И не говори, что нельзя! - Он скользнул руками вниз, едва касаясь пальцами кожи, очертил дорожку и, остановился на груди, принимаясь обводить контур татуировки. Жнец молчал. Он всегда был немногословен, но это не мешало Клоуну понимать его. - Я слышал о правилах.
- Ослушание приравнивается к смерти. – Перехватив запястья парня, монотонно проговорил Жнец, заведомо зная, что спорить не имеет никакого смысла - Клоун упрям, но промолчать он тоже не мог, хоть и понимал, к чему это ведет.
- Ты не похож на тех, кто прислушивается к кому-либо и следует правилам. – Поочередно коснувшись губами тыльной стороны ладони обеих рук, что оставались сомкнутыми на его запястьях, он замер в ожидании ответа.
- А так же не ищу бесславной кончины.
- В этом мире нечем прославиться – он закрыт для нас. Каждый раз мы видим лишь его фасад. Я собираюсь уйти отсюда, но хочу, чтобы ты пошел со мной. – Клоун, не получив сопротивления, почувствовал как запястья обрели свободу. Еще раз, взглянув в лицо Ночи, он мягко улыбнулся, готовый принести в уплату жизнь. – Я буду первым. – Развязав свою маску, которая тут же треснула, рассыпавшись в пыль, Клоун стянул с лица Жнеца фарфор…
Сидя на подоконнике и размахивая розовым зонтиком, Мечта Ноя, печально смотрела на лежащих перед ней без сознания экзорцистов. Только что, ее иллюзия рассыпалась, разлетевшись на мелкие кусочки, словно хрустальный шар с заточенными в нем мечтами. От этого становилось грустно. Хотя, на самом деле, ее не волновало, ни что станет с этот плаксивой девчонкой, ни судьба рыжего Историка, а обладателю Шести иллюзий она искренне желала смерти. Только Коронованный Клоун был ей интересен. Она вновь посмотрела на парня с седыми волосами и, отметив тот факт, что даже сейчас он крепко сжимает руку мечника, отвернувшись в сторону, прошептала: Почему же, даже в моих иллюзиях, ты выбираешь его?
В звоне карнавала крик накроет валом, щеки красит алым, стыд и совесть горят в огне!
Страстью темной съело Вам душу и тело, коль воскресните, смело приходите ко мне! ©
Страстью темной съело Вам душу и тело, коль воскресните, смело приходите ко мне! ©
@темы: D. Gray-man 「ディー・グレイマン」, FanFiction